Воспоминания учителей школы (из материалов Клуба выпускников 239)
Зоя Михайловна Петрашень
Школа существовала благодаря трем людям: Виктор Абрамович Залгаллер, Георгий Иванович Петрашень, Мария Васильевна Матковская. Мария Васильевна — человек очень определенный, очень твердый, она из старых большевиков самого лучшего толка. Она очень четко говорила, не боялась говорить то, что думала. Она поняла, что нужно в школах что-то менять и создавать вот такие специализированные школы. Это отчасти ее идея. И подключились физфак и ЛОМИ.
Георгий Иванович Петрашень
У Марии Васильевны было хорошее свойство, — ее взгляды вообще отличались от наших в большинстве, — она умела слушать и умела приспосабливаться. В политику мы не лезли, а в математику она не лезла, в процесс преподавания. Так что конфликтов у нас не возникало. Если бы возникали внутренние конфликты, тогда, конечно, нас бы прикрыли сверху. А их не было. Мария Васильевна пользовалась большим авторитетом как директор школы. В этом отношении повезло. Она умный человек была.
Александр Сергеевич Трошин
Школа возникла в эпоху политехнизации средней школы, когда школа прикреплялась к какому-то научному институту. 239-ая была прикреплена к ЛОМИ. И благодаря профессору Петрашеню, Матковская смогла создать школу и уберечь таких людей, как Рыжик, Горшков и Окунев, хотя казалась человеком консервативным.
Иван Афанасьевич Каленчиц
Если бы не было Матковской, школы бы не было — это точно! Это человек с редким сочетанием исключительной честности, смелости.
Матковская была секретарем горисполкома Ленинграда. Она попала под «ленинградское дело». Стал решаться вопрос о ней. «Неужели вы не можете ей что-нибудь сделать? Она живет в коммунальной квартире, даже квартиру себе не сделала!». Я ее потом спрашивал, как же так получилось. Мария Васильевна рассказала: «Мне давали квартиру. Я поехала смотреть. 110 кв.м. А мой муж говорит: „Маня, не езжай. Запомни, не нужна нам эта квартира. Проживем и здесь. Чиновники приходят и уходят, а советская власть остается. Разберутся“. Так мы и остались в коммуналке». Возможно, это ее спасло. Решили: «Ладно, пошлите ее директором в школу». Исключили из партии, послали в школу.
Ида Ильинична Славина
Мария Васильевна Матковская пришла в школу в 1950 году. Она полетела с самого верха, по «попковскому делу». Попков был секретарем обкома, он вынес на себе все трудности блокады. Лазутин был председателем Ленгорисполкома. Мария Васильевна была его заместителем. Арестованы были тогда не только Ленгорисдолком, обком партии, все райкомы, директора заводов. Все, что можно было выбрить, было выбрито. Когда начались погромы 1953 года, Матковская никого не уволила, она переводила в младшие классы.
Я расскажу о себе. В 1952 году я была уволена приказом ГОРОНО. Знали это все, кроме меня. Она дала мне возможность спокойно уехать в отпуск и всем коллегам сказала: «Пусть отдохнет. За это время попробуем что-нибудь сделать». 24 августа я вернулась и узнала, что я уволена. Мария Васильевна сказала: «Подождите, работать вы где-нибудь будете. Но может быть, вы еще будете работать здесь. Сидите дома». 31 августа она позвонила и сказала, чтобы я пришла заполнять журналы. Вот этого я не забуду. Я не забуду и многого другого потом, я этого тоже не забуду. Светотеней там было полно...
Ольга Николаевна Крупнова
Матковская была суровая. Когда я была школьницей, была скромная, занятая учебой и этого не замечала. А потом, наверно, стала менее скромной, — длинные ногти ставили в вину, а о брюках и коротких платьях нельзя было и подумать. Из учителей Матковская любила не ярких, а средних...